"Жизнь замечательных флибустьеров"
Глава II. Страшная тайна капитана Джека.
Лишь один однорукий заика Вильгельм однажды смог заглянуть туда, в то время, когда кэп пошёл посмотреть не дали ли ветер, но ничего толком не разглядел, так как был слеп, туп и пьян от рождения да к тому же в ту самую ночь он таинственно пропал, как пропадают из буфета серебряные ложечки после посещения водопроводчика.
Ходили слухи, что Бешеный Якорь запер в своём сундуке философский камень. Сутулый шкипер прелюдно клялся, что ему клялся однорукий заика Вильгельм будто он слышал от старого Боба, которому рассказывал подавальщик швартовых концов Карло Гольдони, умерший на руках его деда от хронических морских цыпок, что там лежит здоровенный ходовой конец, который верой и правдой служил капитану, но ему никто не верил.
Не раз и не два, а целых три раза, команда пыталась разными способами выведать страшную тайну капитана. Первый раз Джеку вместо акульих котлет попытались подсунуть капсулу с пургеном, чтобы воспользовавшись частым отсутствием капитана, пошарить в его сундуке, а за одно и в его золочёном кафтане. Слопав страшное снадобье, которое пробивало даже кашалота, кэп сыто икнул и никуда не пошёл, потому что уже было поздно куда-то идти. После этого случая в каюту два месяца никто не заходил, включая самого капитана, который жил у кока, который жил у шкипера, который ни у кого не жил и слонялся по палубе, как неприкаянная барракуда и стонал, как золотушный ребёнок.
Второй раз матросы подговорили вперёдсмотрящего Питера по кличке "Лужёная глотка", чтобы он как бы увидел вдали сквозь мрак ночи и беспросветную радугу, никем необетованное Эльдорадо и известил бы об этом криком капитана. Но несдержанный на язык по причине многократного выпадания из смотровой бочки Питер начал орать, когда клипер стоял на приколе в малоизвестном для Казахстана порту Фрейбергер-Мульде.
-Земля на траверзе*! - истошно возопил он и в очередной раз вывалился из бочки прямо на ватерлинию и стал прятаться. Выскочивший из каюты капитан три часа пялился в свою подзорную трубу, которую забыл снять с предохранителя и поднести к глазам. Всё бы хорошо, если бы заговорщики тоже не высыпали на бак вместе с атаманом, поддавшись всеобщему азарту. Матросы разошлись только тогда, когда почувствовали голод и невесть откуда нахлынувший стыд. Последним ушёл коротышка Гамильтон и то потому, что его унёс местный аббат в свою резиденцию, где он тайком от всех коптил сало.
Третий случай многие вспоминают неохотно и крайне редко - раз в день не чаще. Боцман Коля рассказывает о нём так… Ранним утром, когда горькая морская роса бриллиантами заиграла на отполированном норд-остом древке флагштока, когда упругая гардель* вдарила по шершавым кингстонам* и те гулко зазвенели в унисон с ватер-вулингами*, матросы боевого клипера плечом к плечу, нос к носу, строго по ранжиру ввалились в каюту капитана и под видом всеобщей корабельной инвентаризации якорных цепей и пеньковых верёвок с нетрадиционной песней взялись за осмотр капитанского ларца. Бешеный Якорь сначала онемел, потом оглох, озяб, осип, опух, впал в маразм и оступился. Зайдясь в старушечьем кашле, он неожиданно для всех и, особенно для самого себя, заплясал менуэт, насильно пригласив в качестве смазливой партнёрши толстого уродливого Билли. Увидав невооружённым глазом такой заразительный танец и такие замысловатые па с элементами извращённой акробатики, уставшие от несения вахты матросы не выдержали и, взявшись за руки, стали водить хоровод вокруг их поперёк себя с подпрыгом.
Изредка они позволяли себе крики: "Вот такой ширины, вот такой долготы, вот с таким азимутом!", но иногда кто-нибудь выкрикивал: "Отдать концы!" - и все смеялись и прыскали.
После этого рассказа боцман горестно вздыхал, брал в руки битенг и, помяв его пальцами, бросал за борт, в набежавшую волну. Многие после этого рассказа брали бюллетень за свой счёт и отлёживались на эзельгофте в порядке живой очереди.
Сам же капитан распространял упорные слухи, что никакого сундука у него нет и в помине, а есть лишь картонная пудреница, в которой он хранит свои пиратские запонки и повестку в Дисней Лэнд на покататься верхом.
Эти россказни пираты встречали косыми ухмылками, выкриками типа: "Ну-ну!", "ага-ага", "давай-давай, ври да не завирайся", вруша-хрюша" и "жадина-говядина".
Миф о капитанском ларце всё больше обрастал слухами и домыслами. Он пух и жирел, как самка лосося на тучных пастбищах обожравшегося планктона. Периодически, раз в сутки, а то и два, Джек получал грязные анонимки со штемпелем "совершенно секретно" с угрожающим содержанием и недвусмысленным намёком на то, чтобы он открыл свою тайну, тайну Лох-Несского чудища-юдища, а за одно и секрет рецепта Кока-колы. Кэп игнорировал эти пасквили, уверяя матросов, что маршрут следования клипера к несметным богатствам он держит в голове. При этом он разводил руками и комически надувал щёки всем подряд, не брезгуя даже толстым уродливым Билли, который занимал очередь ещё и ещё раз.
Вобщем, всё было хорошо: под килем было 7,5, на компасе зюйд-зюйд-вест, а у капитана, как всегда 120 на 80 минус подоходный и НДС, не считая алиментов и расходов на ГСМ.
-----------------------------------------------------------------
Шкипер (голл. - schipper) - содержатель корабельного имущества и материального снабжения военного корабля, капитан коммерческого парусного судна.
Траверз - направление, перпендикулярное к курсу судна.
Гардель - снасть бегучего такелажа на судах с прямым парусным вооружением, служащая для подъёма нижних реев или гафелей.
Кингстон (англ. - kingston valve - заборный клапан) - отверстие с клапаном в наружной обшивке подводной части судна для приема или удаления воды.
Ватер-вулинг - крепление бушприта с форштевнем. В старом парусном флоте делались тросовые или цепные. На современных парусных судах заменены железными бугелями и скобами..
Битенг - деревянная или металлическая тумба на палубе корабля для крепления тросов.